История дома, коллекции, ее продажи и невероятного возвращения (пусть и временного) уходит корнями в начало XVIII века. Сэр Роберт Уолпол, первый граф Орфорд, а также первый премьер-министр Великобритании, задумал постройку нового дома в своем семейном поместье Хоутон в 1722 году. 

Архитектор Колин Кэмпбелл, автор энциклопедии Vitruvius Britannicus, нарисовал прекрасную палладианскую виллу, но умер, не доведя строительство до конца. Дело продолжил Джеймс Гиббс, добавивший незапланированные купола и другие барочные элементы. Оформление интерьеров Уолпол доверил Уильяму Кенту, лучшему декоратору того времени. 

Одной из главных задач, поставленных перед ним хозяином, было размещение коллекции картин и даже изготовление рам для них. Собственно, отчасти ради искусства Уолпол и затеял строительство нового дома. Одно из величайших европейских собраний, включавшее Ван Дейка, Рембрандта, Рубенса, Веласкеса и др., требовало соответствующего подхода. Полотна обзавелись рамами, подходящими по стилю интерьерам, и разместились в Красной и Зеленой гостиных, Мраморном зале, а также в специальной Картинной галерее.

Увы, после смерти сэра Роберта материальное положение семьи начало ухудшаться, и внуку Джорджу, третьему графу Орфорду, который и сам был транжирой, вместе с имением и коллекцией достались немалые долги. Он решил поправить ситуацию и продать часть коллекции. 

Не желая, чтобы картины растерялись по одной, Джордж искал очень богатого покупателя, способного купить всё сразу. Помогал ему в этом не кто иной, как Джеймс Кристи, основатель знаменитого аукционного дома. Клиент нашелся там, где его никто не ждал, – в России. Им оказалась сама Екатерина Великая, которая была не менее страстным коллекционером, чем Роберт Уолпол. 

В 1779 году в обмен на сорок тысяч пятьсот пятьдесят фунтов она получила двести четыре холста, свернутые в рулоны, – рамы остались в Хоутон-холле. Вместе с коллекциями графа Брюля и барона Кроза, купленными незадолго до этого, картины стали основой для будущей экспозиции Эрмитажа.

Более двухсот лет коллекция и дом провели в разлуке. Часть картин переехала в другие музеи, некоторые оказались за границей, владельцев Хоутон-холла с 1797 года зовут Чамли (фамилия мужа дочери Роберта Уолпола). Идея воссоединения пришла в голову Тьерри Морелу, бывшему президенту лондонского общества друзей Эрмитажа. 

Он предложил ее маркизу Дэвиду Чамли, а также директору Эрмитажа Михаилу Пиотровскому. В положительный ответ со стороны музея верилось с трудом, однако Пиотровскому идея понравилась. Неслыханная акция стала одним из событий, посвященных двухсотпятидесятилетию музея, которое наступит в будущем году. 

Конечно, по разным причинам не все картины, купленные Екатериной, вернулись в Хоутон-холл. Но те семьдесят, что доехали, были вставлены в их собственные рамы и заняли места, предписанные им Уильямом Кентом. Белую гостиную даже обтянули зеленым бархатом, чтобы всё стало как прежде. Премьер-министр был бы доволен.